Теплые сердечные слова, произнесенные М.И. Калининым при вручении ученому ордена Трудового Красного Знамени, глубоко взволновали Циолковского. Награда свидетельствовала о признании его и о моральной поддержке со стороны партии и правительства. Но особенно большое и решающее влияние на всю духовную жизнь Циолковского оказал В.И. Ленин. Кстати сказать, в тексте завещания Циолковского упоминается его имя.
За все время моего близкого знакомства с Циолковским (1926-1935 годы) в искренних, откровенных беседах он много говорил о Владимире Ильиче.
Как-то, собираясь в Крым, я посетил Константина Эдуардовича:
— Представить только! Четвертый десяток почти безвыездно живу в Калуге,— заговорил он.— Влекло меня с юности на Черное море, в степи и в Карелию. А Волга и по сегодня манит. Сел бы на пароход и поехал от Рыбинска до Астрахани! И непременно сделал бы остановку в Симбирске, в Ульяновске по-нынешнему. Видел я этот город только на картинках и фотографиях. Заочно полюбил его. Говорят, там видимо-невидимо вишневых садов и весною все бело от цветения. Там я непременно посетил бы дом, где родился и жил Ленин.
Помолчав, он заговорил о памятниках:
— Теперь поставили немало памятников Ленину, гранитный мавзолей и мраморные бюсты, и бронзовые изваяния. Но моему сердцу больше говорит такой памятник, как дом в Симбирске или рабочий кабинет Ильича в Кремле. Ленина, хотя он и вождь, и философ, нельзя отделить от народа,— словно с кем-то споря, говорил Циолковский.
— Будь я скульптором, я бы не лепил его одного с простертой вперед рукой, а обязательно с людьми, в беседе с ходоками или провожающим красноармейцев…
В тридцатых годах мне приходилось не раз писать о Циолковском и для калужских газет и для московских изданий. Прежде чем подготовить статью или очерк, я непременно заходил к Циолковскому поговорить, сверить факты, узнать что-либо новое. Когда писал очерк для журнала «Молодая гвардия», я зашел к Константину Эдуардовичу. Спросил его:
— Нет ли у вас высказывания о Ленине? Хотелось бы процитировать его в очерке.
Циолковский улыбнулся.
— Я живой и сижу перед вами. Запишите мои слова и цитируйте их на здоровье.
Я записал в блокнот следующие слова ученого:
«Маркс и Ленин — подлинные вожди человечества. Мир заквашен несправедливостью. Общество развивалось уродливо, потому что существует социальное неравенство. Есть низшая категория вредителей — бандиты. Их ловят, изолируют или истребляют. Есть более высокая категория вредителей — капиталисты. Это тоже по положению своему бандиты, бандиты всепланетные и международные. Борьба с ними мыслима в международном масштабе. Маркс и Ленин возглавляли эту борьбу с бандитами планеты. Интернационал, созданный Лениным, тем и могущественен, что зовет на борьбу пролетариев всех стран. Я с детства глух. Я лишен радости борьбы. Я отдаю свои силы трудящимся против трутней, как умею».
Для верности я прочел Константину Эдуардовичу записанные мною слова и попросил разрешения взять их в кавычки, как это делается с цитатами. Циолковский взял мой блокнот и сам поставил кавычки. Так в кавычках эта запись и напечатана в «Молодой гвардии».
В очерке «Пионер звездоплавания», опубликованном в журнале «30 дней», помещены следующие слова Константина Эдуардовича:
«С величайшим восторгом и удовлетворением принял я весть о победе Ленина и его партии. Я верил, что для науки и работников ее начнется новая эра. И я не ошибся».
У Циолковского был немалый архив и в нем дорогие для него записи, документы, письма. Но самым дорогим он считал один заветный документ.
Вот он:
«Постановление Совета Народных Комиссаров в заседании от 9 ноября 1921 г., рассмотрев вопрос о назначении тов. К.Э. Циолковскому пожизненной усиленной пенсии, постановили:
Ввиду особых заслуг ученого-изобретателя, специалиста по авиации, назначить К. Э. Циолковскому пожизненную пенсию в размере 500 (пятьсот) тысяч рублей в месяц с распространением на этот оклад всех последующих повышений тарифных ставок».
Подлинник этого документа подписан В.И. Лениным. В нем ученый видел оценку своих трудов и заслуг перед народом, данную самим Лениным!
С первых дней знакомства с Циолковским я поставил перед собой цель — записать со слов Константина Эдуардовича рассказ о его жизни. Но по разным причинам постоянно получал отказ.
В июне 1928 года я встретился с А.М. Горьким и имел с ним продолжительную беседу о Циолковском. Горький советовал мне написать о нем. Константин Эдуардович с большим вниманием выслушал мой рассказ о встрече с Алексеем Максимовичем, но и это не изменило его решения.
— Вы уже рассказали обо мне,— заявил он.— Чего же ради мы с вами будем сидеть и переливать из пустого в порожнее?
Весной 1930 года я получил из Сорренто от Алексея Максимовича Горького письмо:
«Было бы хорошо,— писал Алексей Максимович,— если б вы дали очерк о К.Э. Циолковском, т. е. о всех его работах, размером не более листа и в 40 тысяч знаков. Это для «Наших достижений». А затем пора, давно пора! - написать об этом изумительном человеке книгу листов на 6, на 10, написать популярно, рассказать подробно о его работах и об условиях, в которых он работал. Что вы думаете об этом? Я наверное помог бы вам издать эту книгу».
Захватив это письмо, я отправился к Циолковскому. Встретил он меня радушно. Разговорились. Я снова предложил ему записать рассказы о его жизни, а когда он стал отнекиваться, молча протянул ему горьковское письмо. Константин Эдуардович внимательно прочел его, поглядел на итальянскую марку и, вздохнув, сказал:
— Сдаюсь! Горькому ни в чем не могу отказать. Приходите завтра с бумагой и карандашом. Начну рассказывать. А что запамятую, Варвара Евграфовна подскажет. Будем заниматься по часику в день.
Больше месяца я ежедневно ходил в деревянный домик у Оки и записывал рассказы о жизни этого гениального человека, обладающего необыкновенной скромностью. В этом деле живое участие приняла Варвара Евграфовна. У нее оказалась цепкая на подробности память.
Воспользовавшись своим правом расспрашивать, я как-то задал Константину Эдуардовичу вопрос:
— Кого вы уважаете больше всего на свете?
Можно было ожидать, что ученый назовет Ломоносова, Коперника, Менделеева, Кибальчича. Но Циолковский, сняв очки и не задумываясь, ответил:
— Ленина.
— Вы должно быть заметили, к авторитетам я недостаточно почтителен: случалось не соглашаться и мысленно спорить с Шекспиром, Эйнштейном, Ньютоном. Но авторитет Ленина для меня непоколебим. Было время, я не знал Ленина, а узнав, раз и навсегда признал его гением человеческого рода. Понимаете? Великим человеком.
— Вы называете Ленина великим. В чем его величие?— спросил я.
— В молодости я немало размышлял о великих людях. Перебирал в памяти известные мне по книгам имена великих.
И дальше он поведал мне примерно следующее.
Александр Македонский силой согнал в легионы множество людей, вооружил их мечами и копьями и повел покорять чужие царства. Пролил море крови. И вот за это его называют великим. Это ложно понимаемое величие. То же можно сказать о Юлие Цезаре, Кире, Тамерлане. Нередко великими называют правителей государств: Фридрих Великий, Карл Великий, Екатерина Великая. И до них и после них народы жили из рук вон плохо. Но им все-таки присвоили эти незаслуженные титулы. Но Ленина я глубоко почитаю и уважаю как человека, который первый за всю многовековую историю Земли вступил в бой и ниспроверг несправедливый порядок на одной шестой части земного шара. Исходя из теории Маркса и Энгельса, Ленин с беспримерной отвагой отыскал и собрал единомышленников в организацию, слившую воедино научную теорию и революционную практику. Святое дело Ленина понятно всем без исключения людям любого языка, национальности, цвета кожи. Всем от мала до велика! Ленин претворял теорию в действие. Он сумел вооружить революционной теорией народные массы.
— Величие Ленина я вижу в том, что он был человеком будущего, для него наука — живая, преобразующая мир сила, не ведающая ни преград, ни предела. Он повел за собой народ и победил.
Ленин начал такое дело, которое со временем охватит всю Землю, все ее население. Чем дальше, тем величие Ленина будет расти, потому что, как он сам пророчески предсказал, народовластие, социализм, а потом и коммунизм охватят все большее количество людей, пока на этот путь не встанет все человечество. Никто так не верил в творческие силы масс, и никто так верно и цельно не выражал заветных дум и стремлений народа. Он чист сердцем, глубок разумом, безгранично справедлив и ясновидящ. Он видел не на десятилетия, а на века вперед. Он был великим гуманистом, нежно и горячо любил людей — простых тружеников, которых капиталисты ставили ниже животных.
— Ленин самый большой из всех, когда-либо живших гениев человечества и его я без всяких оговорок называю великим. Нельзя без волнения читать слова о его отношении к матери и сестрам,— сколько в них любви и заботливости. Таким же он был и к друзьям своим — отзывчивым, чутким, готовым на самопожертвование. В то же время Ленин и был страстным и беспощадным борцом с империалистами, которые в наши дни формируют отряды разбойничьего фашизма.
— Я знал о его скромности, простоте и общедоступности, слышал о его громадной работоспособности, о широте интересов, о его несравнимой эрудиции. Всегда считал, считаю и буду считать его величайшим из людей. Одного себе не могу простить. Мне обязательно надо было хоть раз встретиться с ним и крепко пожать ему руку. Тогда бы я, мне кажется, больше себя уважал и верил в свои силы.
Высказывания Циолковского о Ленине предельно искренни, в них нет ни выспренности, ни риторики или щегольства фразой.
К. Алтайский. Пионер звездоплавания.- «30 дней», 1932, № 9, стр. 57»
[Источники]Источники:
https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=571954617106386&id=100028755590383
увидел у товарища
itsitizen
Journal information